Таинственная история города Мелеуз в Башкортостане
Младшее происхождение помнит Мелеуз как село, а он был еще и деревней, в не менее начальный момент — неприметной, одинокой на 370-верстовом большаке Уфа-Оренбург извозчичьей приостановкой, ямом, где заезжие обменивали л.с.. Такой продолжительный путь развития он прошел за 230 лет. Постараемся вначале восстановить мероприятия, предшествовавшие причине Мелеуза.
Петр I, правитель отечественный, в самом начале XVIII века заметил: «Башкирский край всем среднеазиатским странам и территориям есть ключ и врата», другими словами, говоря передовым языком, комфортный участок для достижений на западе.
Под этим предполагалось, разумеется, строительство государственных дорог по Башкирии к западным границам империи, усиленных полос и крепостей.
Духовная Петра Знаменитого было сделано в эпоху руководства Анны Иоанновны. В 1734 году была оснащена экспедиция под управлением географа, реального гражданского советчика Евгения Кириллова для изыскания территорий, по которым будет проходить автодорога, и основания крепости. В 1736 году Кириллов предпочитает речку Орь на северных территориях башкир и по наименованию речки свежую крепость называет Оренбургом.
Вдоль тракта возникли извозчичьи приостановки, или ямы, военно-почтовые установки, пристани. Так, в 1735-37 годов. были образованы установки Толбазы, Ашкадарский, в 1764 году – пристань Бугульчан. Появление заключительной сопряжено с доставкой илецкой соли на рынки РФ после введения государством монополии на коммерцию солью.
Автогужевым автотранспортом везли сюда, к реке Черной, сахар, всю зимнюю пору держали в амбарах-складах, а осенью с водопольем сахар окунали на баржи, увозили ее вверх по Белой-Каме-Волге на Нижегородскую ярмарку. Так продлилось до 1766 года.
В том же году продавец соли Савва Тетюшев продемонстрировал проект новой соляной пристани, облюбовав место у слияния речек Стерля, Ашкадар и Белая, около Ашкадарского впадина. Проект был принят и Парламент позволил перевод соляной пристани из Бугульчан. Новая пристань была представлена Стерлитамакской, что в переводе с башкирского языка обозначало «устье, горло Стерли».
Спустя 3 года мэр Оренбурга генерал-майор Рейнсдорф дал правительству известие о непригодности Стерлитамакского пункта для сбережения соли, так как сильное половодье регулярно уничтожало соляные склады.
А основное, оперативное ликвидирование лесов для постройки барж-судов угрожало смертью бортьев-ульев башкирских пчел в этих лесах. И вот в 1770 году Парламент принял проект перемены по доставке илецкой соли в Нижний Новгород, пристань вновь была вынесена на Бугульчан.
Все-таки Стерлитамак остался, и и более того, быстро вырастал, в 171 году указом императрицы Екатерины II он был построен в класс мегаполисов уездного значения.
Многолюдным стал кусок государственного тракта от Стерлитамака до Оренбурга, через каждые 25-30 верст формировались извозчичьи приостановки, ямы. В их числе в интервале от 1764 по 1770 годов. был замечен Мелеуз.
Первое замечание о селе Мелеуз мы встречаем в «Ведомости Уфимской урюпинской канцелярии» о неправильном населении, принимавшем активное участие в Фермерской битве 1773-1775 годов. Еще не менее определенней показан Мелеуз, вернее мелеузовский ям, на карте Уфимской периферии от 1786 года. Почему же тогда год основания Мелеуза мы устанавливаем в интервале между 1764-1770 годами? На это есть определенные основания.
Адресуемся к справке Главного Федерального Архива Античных Актов в городе Москва: «Деревня Мелеуз появилась во 2-й половине XVIII века в Тамьянской волости Уфимского уезда.
Башкирские старшины, обладатели волости, заронили из «припуска» (другими словами по критерию, по записи) чувашей и татар на собственную землю по реке Мелеуз, откуда и деревня обрела собственное наименование. В элементах 3-ей проверки населения от 1762-1764 годов данных о селе Мелеуз не обнаружено»( проверка населения -это государственная перепись населения). Означает в 1764 году Мелеуза еще не было.
В пользу возникновения Мелеуза после 1764 года говорит еще один документ — послание башкир Тамьянской и прочих волостей Ногайской автодороги губернатору Оренбурга Д.В.Волкову от 25 июля 1763 года в ответ на условие губернатора от башкир на усиление земледелия.
«Для хлебопашества территорий у нас достаточно и много места, а скота довольно есть и тако по Ногайской нашей проезжей части подобных людей, у кого лошади 2-ух и 3-х не было, не есть. Только мы пашни вспахивать не пристрастились, среди нас же у большинства по 200 и 300 л.с., по сто скотин также, большему количеству овец имеется»,- пишут башкиры.
Из данного послания необходимо, что установленные перед потребностью развивать землепашество башкиры-скотоводы добровольно увеличивали на собственные земли аграрные люди, другими словами, русских, чувашей, татар.
В этих же задачах правительство побуждало селение на башкирских территориях федеральных фермеров, которые кроме хлебопашества должны были заниматься и извозом, сервисом почтовых ям.
А в 1766 году, как произнесено выше, базируется Стерлитамак. В Бугульчане, где в 1764 году было 24 двора, часть населения осталась без работы. Надо размышлять, это также было одним из событий возникновения нового заселения — извозчичьей приостановки на реке Мелеуз по пути к Стерлитамаку.
Вот почему все эти условия в купе уверяют нас в возможности основания Мелеуза синхронно или прямо за Стерлитамаком в 1766 году. А после 1770 года, когда пристань пришла вновь в Бугульчан, едва ли была потребность формировать извозчичий ям на реке Мелеуз. Правда, в 1771 году на данной же проезжей части был замечен Зирган.
А Зирган базируется не как извозчичья приостановка, он начался на базе контракта ясачных татар с башкирами Юрматынской волости от 21 октября 1771года с правом заселения на 30 лет, начался как пункт ремесленничества и торговли.
Этим обстоятельством выражается и оперативный рост Зиргана. в 1774 году это была огромная деревня. Про это говорит документ-ведомость, построенная генералом-майором Ф.Фрейманом, о размещении его войск, отправленных на пресечение бунтовщиков Фермерской битвы: «В селе Зирганово от Каскиной в 20 милях я с одной…. Гренадерской ротою и ротой чугуевских казаков с 4 пушками.»
А Мелеуз, будучи извозчичьей приостановкой, не вырастал. Это признают и аборигены давнего села Юмагузино в 10км от Мелеуза.
Говоря о времени Фермерской битвы 1773-1777 годов., исконный гражданин Юмагузино Г. Абубакиров упоминает: «Мой отец сообщал мне по словам своего отца, что там, где в настоящее время стоит Мелеуз, было лишь 6 дворов».
Вот второе, официальное, сравнение 2-ух располагающихся рядом поселений — материалы 5-ой проверки населения. В 1795 году в Мелеузе 60 дворов, а в Зиргане в 2 с излишним раза больше — 131 двор. И в XIX столетии Зирган опережал в собственном формировании: в документе от 17 февраля 1844 года числится: «… деревня Мелеуз Зирганского аграрного сообщества Стерлитамакского уезда».
Адресуемся к мемуарам мелеузовца Анатолия Николаевича Гаврилова. Его нет в живых, а в 1978 году он принес в краеведческий музей тетрадочка собственных мемуаров, которые в 1985 году размещались в городской газете под заголовком «Истории из старой тетради»: «Как старики заявляли, первыми поселенцами Мелеуза были чуваши. Их было 7 семей. Они вселились на правом краю реки Мелеузки, жили вначале в землянках»- сообщает дедушка Гаврилов.
А формальные данные о населении Мелеуза мы считаем в элементах перечисленной 5-ой проверки населения. В 1795 году тут жило 244 чуваша и 190 татар. Они все — федеральные фермеры, другими словами эксплуатировались государством в лице его казны. Частновладельцам, другими словами крепостникам, они не принадлежали. Любопытно организовывалось население Мелеуза. Из села Бугульчан переехало сюда 110 новокрещенных татар и 116 чувашей, также новокрещенных.
Из деревни Манеево или Бишкаин (нынче Аургазинский регион) прибыло 110 чувашей-новокрещенцев. Из казанской губернии переехало 59 новокрещенных чувашей, они все прибыли из деревни Б.Бикши Цывильского уезда и деревни Байсарово Козмодемьянского уезда. 15 чувашей переехало из деревни Ярсеево (Тоганай) Буйнакского уезда Симбирской губернии. Как хорошо видно, население Мелеуз состояло из новокрещенных татар и чувашей.
В таких же элементах проверки населения декламируем: «Марфа Михайлова, по-татарски Рабифа, … Петр Григорьевич, по татарски Рахманов,… Абрам Степанов, он же Коричневым, … Валерий Степанов, он же Искандар…»и иные образцы.
Чуваши преимущественно занимались земледелием. Про это пишется и в финансовых примечаниях по селе Мелеуз Тамьянской волости, построенных комиссией по ведущему межеванию территорий Оренбургской губернии (1803-1810 годов.): «Земля грунты имеет чернозем, и без удобрений к плодородию может,- подчеркивает сочинитель – Из сеянного на ней хлеба лучше появится рожь, овес, ячмень, просо и злак.
«В свободное время от равнинных работ время мужчины подряжались в извоз» Колесили как правило артелью. Несколько семей в Мелеузе издавно нянчили почту. Деды, папы и сыновья по наследию занимались ямщиной, — сообщает он, Н.Н. Гаврилов.- Если чуваши занимались крестьянством, — продолжает он, — татары в большинстве были ремесленные. «Женщины же вне фермерских работ занимались рукоделием, пряли лен и шерсть, плели холсты и сукна для своего употребления.
Несколько слов о значении наименования «Мелеуз». В бумагах XVIII века слово это сообщалось по-всякому, как какой сочинитель документов услышит от регионального населения: Меняус, Малууз, Мянеуз, и лишь на карте 1786 года, и в документе от 1790 года на реализованную по реке Мелеуз землю возникает вариант сочинения, оставшийся в российском его звучании до сегодняшнего дня: Мелеуз. Разное произношение наименования, вероятно, обуславливалось отличительными чертами речи людей различных национальностей, водворившихся тут.
То, что наименование происходит от речки Мелеуз, очевидно. До возникновения тут небольшого извозчичьего впадина земля, по которой проходила речка, принадлежала башкирам Тамьянской волости, на ней была известна деревня Юмагузино. Башкиры именовали речку Мелеуз, а не исключено, что и Менеуз.
Как правило любой город имеет собственную версию возникновения наименования, собственную легенду, нередко дальнюю от действительности. Так вышло и с Мелеузом. Башкиры и татары в прекрасной преданию о 2-ух залихватских братьях-башкирах, которые соревновались промеж собой на скачках, заявляют, что один из братьев, Алтынбай, в пыле скачек кликнул брату Батырбаю: «Мэле, уз! (Попытайся, перегони) и достигнул до ясной неизвестной реки.
Чувашская легенда поясняет наименование, приспосабливая истоки слова к собственному языку: первыми сюда пришли чуваши, приглянулось им это место, остановились и сказали: «Меле-вес» или «Мелен-весе» в значении «способу конец» или «свершилось, остановились. «Русские поселенцы также взглянули в истоки слова и приняли решение: небольшая и тесная речка».
Не только лишь в преданиях, но также и в академических трактовках нет единодушия. Нам известны 5 истолкований. Это разнообразие выражается тем, что различные люди когда-то находились в этих концах: ираноязычные, финно-угорские, тюркские, древнебашкирские.
Колебаний не вызывает лишь последний корень — уз — от древнетюркского — угуз — в значении «вода», «река», от него ногайский – ус — с аналогичным свойством. Всю информацию про индекс Мелеуз можно найти пройдя по ссылке.
А первый корень оказался проблемой. 1) Доктор З.Ураксин и В. Абаев тут подозревают иранский корень «манна» — «караульная», «сторожевая»; 2) беллетрист Юсуф Гарей пояснял тюрским корнем «мэле» в значении «желтая вода», помышляя, что это, вероятно, от цвета ила.
А не менее современные изучения выделяют, что у башкир начальных «желтый» обозначал»светлый», в точности также, как «ак» (белый) — пригодный, прекрасный, «кара»(черный) — черный, угрюмый, а «кук» (голубой) — наряженный, прекрасный; 3) более правдивый вариант, представленный доктором Жалилом Киекбаевым, он подметил мадъярский (угро-финский) корень «мэлэ» — в значении «теплый»; 4) вероятно, от иранского «мал» — стоящая (модификация В.Абаева); 5) и, в конце концов, второе мнение значения «живая»вода (по И.А.Ахмерову).
Словом, языковые действа так трудны и уходят собственными корнями в такую античность, что обосновать правду какого-нибудь одного вида нет возможности.